Лет десять назад я впервые была руководителем «практики» студентов-психологов на базе одной московской школы. Дальнозоркостью, увы, я не отличаюсь, но одна вещь меня крайне удивила: студентов я очень хорошо видела, как только они появлялись в дальнем конце бесконечного школьного коридора. Я почему-то безошибочно отличала их от педагогов, хотя возраст и стиль одежды часто совпадали. В чем дело?

Не сразу, но я поняла. Студенты, лавируя между детскими потоками, уклоняясь от неминуемых столкновений, попутно «раздирая» особенно драчливых, находились в контакте с детьми: смотрели на них, думали о них. Они вели себя как люди, находящиеся среди других людей.

А педагоги напоминали ледоколы, прокладывающие путь среди неодушевленных торосов и льдов. Они тоже разнимали детей, прикасались к ним, но их взгляд был устремлен поверх детских голов. Они умудрялись взаимодействовать со школьниками, не вступая с ними в контакт. Потрясающее и запоминающееся явление. И пусть педагоги не обижаются. В другой ситуации мне легко представить на их месте и родителей, и самих психологов. Во всех случаях данное социально-психологическое явление носит одно и то же название: «психологическое неподтверждение».

Еще в начале ХХ века английский философ, психолог и педагог У. Джеймс говорил, что для человека нет более страшного наказания, чем находиться в обществе и быть незамечаемым другими людьми. Насмешка, осуждение, неприятие — все эти формы социального наказания болезненны, но выносимы. Наказание психологическим неподтверждением не просто тяжело переносимо, оно разрушительно для личности.

Так уж случилось, что другой человек играет в нашей жизни огромную роль, партию первой скрипки: через подтверждение и неподтверждение нашего психологического существования в его глазах. Он — этот другой — управляет нашей самооценкой, эмоциональным самочувствием и даже психическим здоровьем, о чем речь пойдет ниже.

Привести пример? Достаточно вспомнить самое жестокое наказание, которое придумано подростковой группой для тех, кто смеет быть не как все. Это не оскорбления и даже не «темная». Это — БОЙКОТ. Думаю, что те, кто прошел через эту процедуру хотя бы раз, не могут со мной не согласиться. Бойкот будит в подростке-жертве самые дремучие силы страха и унижения, подвергает его психику и самолюбие огромному, часто просто невозможному испытанию.

Неподтверждение — это трагедия, не знающая возрастных границ. И серьезнее всего от нее страдают дети. Именно в хроническом, «последовательном» неподтверждении матерью своего ребенка Р.Д. Лэйнг, знаменитый английский психиатр, увидел причину подростковой шизофрении. Кому-то отстраненность и холодность взрослых обходится «дешевле»: несформированной самооценкой, психологической зависимостью, слабостью «Эго».

Потребность человека быть подтвержденным другими, то есть существовать для них, иметь в их глазах самостоятельную ценность и значимость, не является открытием просвещенного ХХ века. Культура большинства современных народов предполагает обязательное выполнение всеми «минимума подтверждения». Он заложен в языке, закреплен писаными и неписаными правилами хорошего тона и морального поведения. «How do you do?», «Bonjour», «Здравствуйте!» — речевые формулы-приветствия различных народов несут в себе психологический, если хотите — психотерапевтический смысл. Его можно сформулировать так: «Ты существуешь для меня, ты мне не безразличен, я интересуюсь тобой и желаю тебе добра».

Тот же важный смысл вкладывается в элементарные нормы взаимоотношений, которые в нашей культуре именуются воспитанностью: каждый раз, увидев знакомого человека, надо оказать ему некоторый знак внимания: кивнуть, улыбнуться, прикоснуться, даже если вы по пятнадцать раз кряду сталкиваетесь в служебных коридорах. Надо сделать нечто, указывающее: ты для меня существуешь. Согласитесь, когда знакомый человек перестает это делать, легкий укол, досада, почти неуловимый дискомфорт сообщают вам об истинной реакции вашего «Я».

Объем минимального психологического подтверждения варьируется от одной культуры к другой и, что очень важно, зависит от общего социально-психологического состояния общества и конкретного человека. Чем общество и данный человек стабильнее, тем меньше им требуется знаков для того, чтобы чувствовать себя уверенным, защищенным. И, естественно, наоборот. В тревожные дни для личной или «общенародной» судьбы потребность в подтверждении возрастает. Можно без каких-либо натяжек утверждать, что сегодня вся наша страна, все мы нуждаемся в значительном объеме подтверждения. Минимум уже не срабатывает или дает парадоксальные результаты. Все чаще в обыденной жизни можно столкнуться с «бородатой» анекдотической ситуацией: в ответ на стандартный «культурный» вопрос «как дела, дружище?» вы можете получить незапланированный часовой разговор с подробным изложением этих самых дел.

Не только массовая культура озабочена созданием психологически комфортных условий для нуждающихся в них. В современной практической психологии широко распространено понятие «подтверждающей психотерапии». Как правило, это первый шаг на пути установления контакта психолога с нуждающимся в помощи человеком. А иногда — и достойный финал психотерапии, так как проблема человека, возможно, состояла в отсутствии подтверждения.

Нередко психотерапевт становится первым, кто заметил человека, обратил на него внимание, уделил ему время, кому он стал интересен. Не только психотерапия, но и вся человеко-ориентированная психология (та, для которой человек — не объект изучения и воздействия, а создатель и творец собственной судьбы) по сути своей — подтверждающая деятельность. По крайней мере, может стать таковой.

Казалось бы, если уж психодиагностика, внеличностная по своей сути, несет такой подтверждающий психотерапевтический потенциал, то что говорить о коррекционно-развивающей, консультативной работе! Но это наивное заблуждение. Диагностика, коррекция, консультирование, психологическое обучение — инструменты, этакие психологические дудки. В них еще надо вдохнуть жизнь, то есть личностный подтверждающий потенциал психолога, педагога или родителя. Людей надо «уметь подтверждать» (это о средствах, инструментах) и «хотеть подтверждать» (а вот это уже о позиции).

Позиция, дающая нам шанс научиться «подтверждать» других людей, называется в психологии открытой коммуникативной. Такая позиция — это естественная включенность в состояние другого человека, готовность к подтверждению, принятию и самораскрытию. Описать ее чрезвычайно трудно с точки зрения внутреннего содержания и форм проявления, но очень просто — с точки зрения последствий. Например, вот такой эксперимент.

В комнате сидят 10 человек, образуя круг. В него по одному входят новые люди, осматривают всех сидящих (они действуют по инструкции, полученной от экспериментатора: осмотреть сидящих в кругу людей) и выходят из комнаты. В соседнем помещении экспериментатор просит каждого в отдельности описать тех, кого он запомнил.

Когда в комнате побывает не менее 10 человек, экспериментатор объявляет сидящим в кругу: «Сейчас я расскажу вам, как вас запоминают люди». И дает заведомо ложную информацию. Тем, кого запоминали, сообщает, что их никто не заметил. И наоборот. Затем, после перерыва, эти же люди садятся в круг и новые 10 человек поочередно заходят в комнату и позже за дверью описывают экспериментатору тех, кого они запомнили.

Что же происходит? Кого не замечали раньше (но было сообщено, что их запоминают), тех начинают активно запоминать. И наоборот, не замечают тех, на кого ранее обращали внимание. Что поменялось в этих людях за время перерыва? Одежда? Макияж? Возраст? Нет, только их психологическая позиция. Замечают тех, кто сам занимает открытую коммуникативную позицию, как бы психологически расположен к людям «лицом», а не некоторыми другими частями тела. Именно такая позиция обеспечивает, в свою очередь, готовность к подтверждению других. Ею, судя по всему, обладали мои студенты. Но к ней пока немногие готовы.