|
ЛИРИКА БОРОВСаки
— Не слишком ли это сложный путь, чтобы попасть в гости? — Да, сложный, если просто идешь в гости. Но ведь в данном случае речь идет о главном событии сезона. На встречу с княгиней приглашены все хоть сколько-нибудь влиятельные лица со всего графства, за исключением нас с тобой, и гораздо сложнее придумывать объяснения, почему мы там не были, чем пытаться попасть туда обходным путем. Вчера я остановила на дороге миссис Кьюверинг и весьма многозначительно побеседовала с ней о княгине. Если она предпочла не понять намек и не прислала мне приглашение, то это ведь не моя вина, не правда ли? Вот мы и пришли: нам нужно лишь пройти по газону, а потом через калитку мы выйдем в сад. Миссис Стоссен и ее дочь, разодетые по случаю торжественного приема и предварительно пропустившие для храбрости по нескольку капель, проплыли по узкому выгону и соседствовавшему с ним крыжовниковому саду, точно разукрашенные баржи, двигающиеся в будний день по речушке, в которой местные жители ловят форель. Осмотрительная поспешность в их продвижении некоторым образом сочеталась с величавостью, будто всякую минуту в их сторону могли быть повернуты вражеские огни. И действительно, все это время они не оставались незамеченными. Матильда Кьюверинг, обладая зорким взором тринадцатилетней девочки и еще тем дополнительным преимуществом, что она занимала более высокую позицию в ветвях мушмулы, имела отличную возможность наблюдать за скрытными передвижениями Стоссенов и точно знала заранее, где оно застопорится для свершения казни. «Они увидят, что калитка заперта, и им не останется ничего другого, как идти обратной дорогой, — отметила она про себя. — Так им и надо! Пусть знают, что значит входить в дом не так, как все. Как жаль, что Тарквин Супербус не гуляет по выгону. Впрочем, раз уж все весело проводят время, не понимаю, почему бы не погулять и Тарквину». Матильда находилась в том возрасте, когда мыслить — значит действовать. Она слезла с мушмулы, и, когда снова забралась на дерево, Тарквин, огромный белый йоркширский боров, поменял тесноту своего свинарника на простор поросшего травой выгона. Удрученные тем, что экспедиция закончилась неудачей, ибо они столкнулись с непреодолимым препятствием в виде запертой калитки, Стоссены поворотили назад, обмениваясь при отступлении взаимными упреками, но во всем остальном соблюдая порядок, и внезапно остановились перед воротами, разделявшими выгон и крыжовниковый сад. — Какое отвратительное животное! — воскликнула миссис Стоссен. — Когда мы сюда шли, его там не было. — Зато теперь оно там, — ответствовала ее дочь. — Что же нам делать? Лучше бы мы сюда вообще не приходили. Боров подошел поближе к воротам, чтобы повнимательнее рассмотреть незваных гостей в человеческом обличье, и при этом лязгал челюстями и прикрывал свои маленькие красные глазки, явно стараясь нагнать страху и, что касается Стоссенов, полностью достиг своей цели. — Кш-ш! Брысь! Брысь! Кш-ш! — закричали дамы хором. — Если они думают, что отпугнут его, выкрикивая имена царей израилевых и иудейских, то тут их ждет разочарование, — заметила Матильда из своего убежища в мушмуле. Поскольку свое замечание она произнесла громким голосом, миссис Стоссен впервые обратила внимание на ее присутствие. Минутой-двумя раньше она была бы только рада тому, что сад пуст, каким он и выглядел, теперь же приветствовала появление на сцене девочки с видимым облегчением. — Девочка, не могла бы ты кого-нибудь позвать, чтобы прогнать... — доверительно заговорила она. — Comment? Comprends pas1, — был ответ. — О, так вы француженка? Кtez vous francaise2? — Pas du tous. ‘Suis anglaise3. — Тогда почему мы не можем поговорить по-английски? Я бы хотела знать... — Permettez-moi expliquer4. Видите ли, я наказана, — сказала Матильда. — Я приехала в гости к тетушке, и мне велели вести себя хорошо, потому что здесь соберется много народу, и мне сказали, чтобы я брала пример с Клода, это мой младший брат, который если что-то и делает не так, то только случайно, а потом всегда очень извиняется. Кажется, за ленчем я съела слишком много малины со сливками, и мне сказали, что Клод никогда не ест очень много малины со сливками. Так вот, Клод всегда ложится поспать на полчасика после ленча, потому что ему так говорят, и я подождала, пока он заснет, а потом связала ему руки и принялась насильно кормить его малиной со сливками из ведерка, которое приготовили для гостей. Сливки перепачкали его матросский костюмчик, что-то пролилось на кровать, но большая часть попала Клоду в горло, и теперь они уже не смогут сказать, что он никогда не ел слишком много малины со сливками. Вот почему мне не разрешают идти к гостям, а в качестве дополнительного наказания я должна весь день говорить по-французски. Мне пришлось рассказать вам все это по-английски, потому что я не знаю, как, например, сказать по-французски «насильственное кормление». Конечно, некоторые выражения я могла бы придумать, но если бы я сказала «nourriture obligatoire»5, вы бы меня совсем не поняли. Mais maintenant nous parlons francais6. — О, очень хорошо, tres bien7, — неохотно произнесла миссис Стоссен. В минуты душевного смятения ей не очень-то хорошо давался тот французский, который она знала. — La, а l’autre cфtй de la porte, est un cochon...8 — Un cochon? Ah, le petit charmant!9 — воскликнула Матильда в восторге. — Mais non, pas du tout petit, et pas du tous charmant; un bкte fйroce...10 — Une bete, — поправила ее Матильда, — боров — мужского рода, пока вы его называете боровом, но как только он начинает выводить вас из себя и вы называете его свирепой свиньей, он становится того же рода, что и мы с вами. Французский язык ужасно бесполый. — Прошу тебя, давай в таком случае говорить по-английски, — сказала миссис Стоссен. — Из этого сада можно как-нибудь выбраться? Минуя газон, где гуляет свинья? — Я обычно перелезаю через забор, но сначала забираюсь на сливовое дерево, — ответила Матильда. — В том, во что мы одеты, мы вряд ли можем это сделать, — сказала миссис Стоссен. Трудно было вообразить, что она смогла бы это сделать, во что бы она ни была одета. — А не могла бы ты привести кого-нибудь, кто бы увел отсюда свинью? — спросила мисс Стоссен. — Я обещала тетушке, что буду здесь до пяти часов, а еще и четырех нет. — Я уверена, что при сложившихся обстоятельствах твоя тетушка позволит тебе... — Моя совесть мне этого не позволит, — произнесла Матильда с холодным достоинством. — Мы не можем оставаться здесь до пяти часов! — воскликнула миссис Стоссен с растущим беспокойством. — Может, я вам что-нибудь почитаю, чтобы время быстрее пролетело? — любезно поинтересовалась Матильда. — «Белинда, маленькая кормилица», считается, что это лучшее, что я помню наизусть. Или, пожалуй, я расскажу что-нибудь по-французски. Обращение Генриха Четвертого к своим солдатам — единственное, что я хорошо помню на этом языке. — Если ты сходишь за кем-нибудь, кто мог бы увести отсюда это животное, то я дам тебе кое-что, на что ты сможешь купить себе хороший подарок, — сказала миссис Стоссен. Матильда спустилась на несколько дюймов по мушмуле. — Если вы и вправду хотите выбраться из сада, то это самое практичное предложение, которое вы до сих пор сделали, — бодро заметила она. — Мы с Клодом собираем деньги в детский фонд Свежего Воздуха и следим за тем, кто из нас соберет большую сумму. — Я с радостью внесу полкроны, с большой радостью, — сказала миссис Стоссен, доставая эту монету из недр своего наряда. — Клод меня далеко обогнал, — продолжала Матильда, не обращая внимания на сделанное предложение. — Видите ли, ему всего одиннадцать лет и у него золотистые волосы, а все это огромные преимущества. На днях одна русская дама пожертвовала ему десять шиллингов. Русские лучше нас понимают толк в искусстве пожертвований. Думаю, Клод соберет за сегодняшний день целых двадцать пять шиллингов. Все гости будут его, и он сможет отлично сделать свое дело, изобразив из себя бедного хрупкого мальчика, которому недолго жить на свете, тем более что он объелся малиной со сливками. Да, сейчас он, наверно, на целых два фунта обогнал меня. Основательно ощупав себя и исследовав содержимое своих кошельков, бормоча при этом слова сожаления, осажденные дамы умудрились насобирать сообща семь шиллингов шесть пенсов. — Боюсь, это все, что у нас есть, — сказала миссис Стоссен. Матильда не обнаружила намерения ни спуститься на землю, ни принять названную сумму. — Меньше, чем за десять шиллингов я над своей совестью насилия совершать не буду, — сухо заявила она. Мать с дочерью что-то вполголоса пробормотали, причем слово «звереныш» слышалось довольно отчетливо и, видимо, не относилось к Тарквину. — Оказывается, у меня есть еще полкроны, — дрожащим голосом произнесла миссис Стоссен. — Вот эта монетка. А теперь приведи кого-нибудь побыстрее. Матильда соскользнула с дерева, приняла пожертвование и принялась собирать перезрелые плоды мушмулы, валявшиеся на земле у нее под ногами. Затем она залезла на ворота и ласково обратилась к борову: — Идем, Тарквин, мой мальчик. Я же знаю, ты не откажешься от гнилых и тухлых плодов мушмулы. Тарквин и не думал отказываться. Бросая ему плоды через разумные промежутки времени, Матильда заманила его обратно в свинарник, в то время как освобожденные пленники поспешили через выгон. — В жизни ничего подобного не видела! Какая дерзкая девчонка! — воскликнула миссис Стоссен, выйдя на дорогу и почувствовав себя в безопасности. — Животное вовсе не было свирепым, а что до десяти шиллингов, то я не уверена, что фонду Свежего Воздуха достанется хотя бы один пенс из этой суммы! В данном случае она была чересчур категорична в своем суждении. Если вы просмотрите регистрационные книги фонда, то обнаружите следующую запись: «2 шиллинга 6 пенсов. Собрано Матильдой Кьюверинг». 1 Что? Не понимаю (фр.). |
— На лужайку
можно пробраться и с другой стороны, — сказала
миссис Филидор Стоссен своей дочери, — через
небольшой поросший травой выгон, а затем через
огражденный изгородью фруктовый сад, где полно
кустов крыжовника. В прошлом году я уже проделала
весь этот путь, когда семейство было в отъезде. Из
фруктового сада через калитку можно попасть на
аллею, обсаженную кустарником, а как только мы
окажемся на ней, то сможем смешаться с гостями,
как будто и мы были в числе приглашенных. Так
гораздо безопаснее. Если же идти через главный
вход, то мы рискуем столкнуться лицом к лицу с
хозяйкой. Это было бы весьма неудобно, притом что
она нас не приглашала.