ПОСЛЕДНИЙ МЕСЯЦ НАДЕЖДЫ

Bот теперь он точно заканчивается. Еще один месяц — и щелкнет невидимый счетчик, прибавив единичку к порядковому номеру года, века и тысячелетия. Последние листки календаря отрывает ХХ век. ХХI уже нетерпеливо мнется у дверей.
Мы ждем его с надеждой и верой.
Сто лет назад нового века тоже ждали с надеждой и верой. С верой в научно-технический прогресс и с надеждой на лучшую жизнь.
Мир восторгался электрическими лампочками и первыми автомобилями, крутил рукоятки телефонов типа «Барышня, дайте Смольный», ходил в синематограф на немые фильмы с тапером и называл радио беспроволочным телеграфом. Телевидение, кстати, не называли никак, поскольку его еще не было.
Лучшей жизни тоже еще не было. Мир только бредил идеями переустройства. Социалисты будоражили парламенты и взрывали бомбы, сионисты мечтали о земле обетованной, колонии и имперские окраины начинали волноваться. Оставалось немного: сбросить ненавистное иго империализма-царизма-колониализма, отнять награбленное, разделить все по справедливости и счастливо жить да радоваться.
Все сбылось. От колоний остались жалкие лоскутки на карте, ни одна империя не пережила прошедшего столетия, угнетенные народы обрели желанную государственность, награбленное разграбили и поделили, причем кое-где и не раз.
А уж научно-технический прогресс вообще превзошел все ожидания. Регулярные авиарейсы, химические волокна и удобрения, компьютер, Интернет, мобильный телефон... «Осущессляюсса мещты», — как говорил герой Райкина.
Только знали бы восторженные предки, какую цену придется заплатить за желанное «осущессление»!
Две войны, названные потрясенными современниками «мировыми», плюс бесчисленное множество померкших на их фоне, и оттого именуемых едва ли не пренебрежительно «локальными». Несколько революций, редко «бархатных», а как правило — весьма кровавых, разметавших по миру семьи и нации. Десятки миллионов своих и чужих, уничтоженных кремлевскими и прочими мечтателями во имя «светлого будущего».
Достижения прогресса тоже достались не даром.
Ужасы экологических и техногенных катастроф многократно растиражированы средствами массовой информации. О проблемах человека, оказавшегося либо придатком к конвейеру, либо винтиком эффективного механизма управления, тоже говорят, хотя и реже.
А гонка, в которую производители втягивают потребителей? А парадоксальное одиночество в эпоху массовых коммуникаций? А зависимость от телевидения, электричества, нефти?
Мы заглотили приманку и оказались на крючке.
Вера ослабла. Надежда едва теплится. За оставшийся месяц ничего кардинально не изменится. Что-то мы упустили в погоне за производительностью, мощностью и всеобщим счастьем.
Что?
Чего нам не хватает?
Что-то должно быть еще, в дополнение к Вере и Надежде...
А-а-а...

Марк САРТАН
В оформлении использована литография американского художника Рокуэлла Кента «И куда теперь?», 1936 г.