ЛИЧНЫЙ ОПЫТ

Иногда к нам попадают необычные тексты. Вроде и не по теме, а в то же время — явно наше.
Вот, например, пришла в редакцию старшеклассница, назвалась Дашей, предложила статью о своей семье.
Мы прочитали. Каждый увидел что-то свое, может быть даже самого себя.
Теперь прочитайте и вы. Правда, мы, взрослые, иногда со стороны выглядим неожиданно?

РЕДАКЦИЯ

Квартирка у меня, мягко выражаясь, нешикарная, грубо говоря, требует капитального ремонта. (Тут еще ко всему прочему кошка приложила свои крюгерские лапы, да так, что оголила стены до бетона!) Родители все как-то тянут с ремонтом: зачем, когда надо переезжать в нормальный дом в нормальном районе (а то и в нормальной стране). Короче, так мы и живем. Свыклись. Даже драные обои глаза не режут. Все родное. Только когда гости заходят, малость ужасаются. Да и те за многие годы попривыкли (по крайней мере, вслух изумление не выказывают).
Но вот последняя феня в нашей квартире обескуражила даже меня! Захожу я как-то в ванную. А ванная у нас вся такая беленькая, мраморная, аккуратненькая, чистенькая (прямо хирургический кабинет). Так вот, захожу... а посреди всей этой ослепительной белизны и «роскоши» — алый кран, и таращится он на меня нахальными алыми глазами-пипками!
Что за неслыханная наглость? Главное, торчит себе как ни в чем не бывало, ни стыда ни совести! Благородное происхождение крана было очень заметно на фоне остальных, весьма недорогих и далеко не новых предметов нашей «купальни». По-видимому, гордясь своей родословной и придерживаясь суждения, что, мол, хорошего крана должно быть много, кран изящно выпирает аж до середины раковины!
Приходится теперь начинать приветствовать гостей с объяснения, что, дескать, не обращайте внимания на цвет нашего крана. Это кран — что надо кран, прекрасный во всех отношениях. И ведь были, были белые модели... Но вчера. А сегодня остались только красные... Зато высшего сорта. Что ж поделаешь? Действительно, нельзя же без крана! В конце концов, главное — не красота, а качество и практичность.
Не знаю, верят ли ошеломленные гости этой басне, только для меня в этой истории (да, да! мне тоже пытались втереть сказочку про спрос и предложение) все ясно как божий день. Меня еще тогда кольнуло: почему это папа так молчалив и старается обходить стороной кухню? Почему оттуда попеременно доносятся то раздраженный скрип маминых тапочек, то недружелюбное громыхание кастрюлями? А холодная сосиска в папиной тарелке вместо аппетитных котлет? А эта странная фраза: «Я сам помою посуду»? Причем с появлением красного крана дверь в ванную все время оказывается закрытой. По возвращении же «оттуда» лицо папы приобретает выражение озабоченное, но весьма самодовольное и несколько даже героическое, а в маминых глазах мелькают грозные искорки...
Я объясняю себе эту «цыганочку с выходом» так: «холодная война» достигла максимума напряженности. Первым не выдержал папа — произошел непроизвольный выплеск душевной «накипи». Папа у меня отчаянный: осознавая, что его приобретение на маму будет действовать как красная тряпка на быка, не отступил. Тут не до страхов: дело принципа!
Ну, нормальная у меня, обыкновенная семья! Идеальные семьи бывают разве что в американских мелодрамах да в рекламе про Вовочку, маму и «Кальве». Жизнь же, как точно подмечено в одной отечественной песенке, очень сложная штука.
Еще во времена дриопитеков между мужским и женским полом выросла стена непонимания, бесконечная, как Великая Китайская, и ненавистная, как Берлинская (но, в отличие от последней, куда более нерушимая). Брачные узы делают эту стену, по-моему, лишь более звуконепроницаемой, исключая возможность не только понимания, но и консенсуса. В век, когда все и вся борются за свои права и свободу, от Украины до разных там меньшинств, будущность семьи представляется мне в довольно-таки призрачно-плачевном отблеске.
Цивилизация вытесняет постепенно «домостроевские» порядки: судами там всякими, домашними психологами, но в каждой семье прочно держатся свои особенности управления и обуздания «второй половины».
У моих это война за «сферы влияния». Квартира стала местом военных действий. Речь идет не о квадратных метрах — о кубических сантиметрах. Я это называю «арабо-израильским конфликтом». Как и наши ближневосточные собратья, мои не могут поделить свои «святыни». И все-таки разборки предков, как любил говаривать Карлсон, — дело житейское по сравнению с «кашей» на Ближнем Востоке. Чего только человек ни сделает, чтобы, так сказать, самоутвердиться!
Что такое кухня?
Место, где готовят и едят.
Ить нет! Просвещаю: кухня — нечто священно-неприкосновенное, место, где совершается великое таинство. Именно это значение имеют для мамы бетонные стены, в коих она ощущает себя богом и царем. И, представьте, в этот уголок итальянского уюта и гармонии папа как-то ухитрился ввернуть прожектор (натуральный, вроде тех, что на съемочных площадках), железный, грузный, холодно-серебристый!
На это мама в срочном порядке закупила всевозможные картины сказочно-пейзажного содержания с золотыми рамочками, которыми и заполонила стены гостиной, где папа годами скрупулезно выдерживал стиль «примитивизм-модерн». Техника вместе со строгой офисной мебелью несколько приуныли, оказавшись со всех сторон зажатыми цветастыми картинами, навеянными гоголевскими «Вечерами на хуторе близ Диканьки» и «Буратино».
В пределах «плацдарма» есть еще одна замечательная комната — бабушкина. Правда, бабушка отсюда съехала, но, уезжая, «завещала» нам некоторые предметы первой необходимости: кушетку, шкаф (без дверей), табурет-тумбочку, стопку книг и банку маринованных опят. Свято место пусто не бывает — первым обернулся папа, превратив бабушкину комнату в свою «зону оккупации». Впрочем, он решил не вносить никаких радикальных изменений, только дополнил интерьер несколькими атрибутами спартанско-отшельнической кельи: слепящим глаза алым светильником (похоже, этот цвет у нас в семье, в добрых традициях революции, становится символом бунтарства), кульком пряников... Собственно, что еще нужно воинствующему духу в период длительной осады неприятеля?
«Оппозиция» не заставила себя долго ждать. В один прекрасный день над папиным рабочим столом свесился здоровенный сухоцвет какого-то экзотического сорта кактусов. Мама наотрез отказалась его снимать под предлогом, что он доставляет ей эстетическое удовольствие и снимает стресс: «Оживляет!»
Да уж, живенько. Квартира, в общем, веселенькая получилась, нечего сказать, самому Дали не приснилось бы такое. Стрессы, правда, слишком частые гости в нашей семье.
Меня чудачества предков не просто забавляют — бывает, как вот сейчас, и к философствованию склоняют. Хотя, признаюсь, последний номер с краном меня ошарашил. С тех пор каждый раз, когда я вхожу в ванную, мое лицо расплывается в невольной улыбке: какие ж они у меня смешные! Все чего-то делят... Может быть, это и есть та самая любовь?

Даша БАРИНОВА,
ученица 11-го класса,
г. Москва

P.S. Как бы там ни было, красному крану больше не приходится скучать. По соседству с ним заботливая рука мамы повесила озорное плетеное сердечко — красное! И снова чаши весов пришли в равновесие — воцарилась гармония... Надолго ли?