Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Школьный психолог»Содержание №1/2002

ГИЛЬДИЯ

ПСИХОЛОГИ:
ОПЫТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ТИПОЛОГИИ

Специалист подобен флюсу:
полнота его одностороння.

Козьма Прутков

В одном эксперименте нескольким группам испытуемых представляли человека, которого потом просили охарактеризовать. Суть опыта состояла в том, что перед разными группами представал один и тот же мужчина весьма заурядной наружности, который, однако, каждый раз был одет по-новому: то в белый халат, то в армейский мундир, то в одеяние священника... Показательно, что психологические характеристики, данные ему в разных группах, существенно различались. «Врача» восприняли как интеллигентного и гуманного, хотя, возможно, и чуточку циничного, «офицера» — как прямолинейного, может быть даже чуть грубоватого, но дисциплинированного и серьезного, «священника» — как душевного, искреннего и бескорыстного. Каждый раз костюм побуждал испытуемых приписывать совершенно незнакомому человеку те качества, которых он никак не проявил, но которые ассоциируются с соответствующей ролью.
Психологи определяют это явление как эффект ореола. Зачастую он помогает нам быстро и довольно точно оценить человека. Ведь не секрет, что индивидуальные особенности и склонности побуждают к выбору определенной профессии, да и профессиональные занятия в свою очередь накладывают сильный отпечаток на личность.
Психолог в своем цивильном костюме неотличим от представителей многих иных профессий. Но эффект ореола создает в данном случае само звание психолога, и этот ореол во многом оправдан. Становление профессионала неизбежно сопровождается изменениями в структуре личности, когда, с одной стороны, происходит усиление и развитие тех качеств, которых требует профессия, а с другой — изменение и подавление структур, не участвующих в деятельности. Когда такие изменения нарушают целостность личности, их рассматривают как профессиональные деформации.
Конечно, психологи обладают разными характерами, темпераментами, способностями и склонностями. Однако большинство из них — за исключением, пожалуй, особо ярких творческих личностей — можно с известной долей условности отнести к тому или иному профессиональному типу. Этот тип определяется своеобразной акцентуацией, или, если угодно, деформацией, профессиональных склонностей и установок.
Ниже описаны основные такие типы. Разумеется, выделены они отнюдь не научными методами, а чисто интуитивно. К тому же не следует подходить к их описанию слишком серьезно. Данная типология — не основание для судьбоносных выводов, а всего лишь повод для размышлений. Вот какие профессиональные типы подметил автор этих строк в ходе своих наблюдений.
Сергей СТЕПАНОВ

САМОАКТУАЛИЗАТОР

САМОАКТУАЛИЗАТОРВ психологию пришел движимый мотивами самопознания и самоутверждения. Подобно ипохондрику, после прочтения медицинской энциклопедии обнаружившему у себя симптомы всех известных болезней, он в ходе психологического образования и самообразования настолько нашпигован идеями и концепциями, что готов признать у себя пережитки эдипова комплекса, кризиса идентичности, когнитивного диссонанса и фрустрации витальных диспозиций.
Ну и, разумеется, все это проницательно усматривает в окружающих и готов оказывать им почти бескорыстную помощь. Почти — ибо довольствуется признанием своего авторитета и очень скромным денежным вознаграждением. Знает много труднопроизносимых имен, с плохо скрываемым апломбом называет Фрейда Фройдом. Почти безошибочно различает экзистенциализм и эксгибиционизм, хотя еще не решил точно, к чему больше лежит душа.
Мало пригоден на роль верного гусара, так как ему не хватает усидчивости освоить хоть какую-нибудь концепцию досконально. Вынужденный в основном выполнять функции мастерового-эклектика, охотно пробует себя в роли тренера-прагматика, но в глубине души мечтает стать гуру. Некоторым это удается.

МАСТЕРОВОЙ-ЭЛЕКТРИК

МАСТЕРОВОЙ-ЭЛЕКТРИК

Добросовестный исполнитель с умеренным, часто даже заниженным уровнем притязаний. Стремится с помощью любых подручных средств решать повседневные профессиональные задачи и часто делает это успешно, поскольку многими приемами и методами неплохо владеет.
Со студенческой скамьи сохранил доверие к авторитетам, «вытеснив» недоумение по поводу противоречивости их взглядов (либо просто ее не заметив). Подобно алхимику, экспериментирует с разнородными материалами, свойства которых знает недостаточно, и при этом сильно рискует взорвать лабораторию и покалечить себя и окружающих. Как и алхимик, постоянно подвергается насмешкам за неспособность обращать глину в золото, однако самоотверженно продолжает бесконечные пробы.
Самое интересное, что сочетание казалось бы несочетаемого неожиданно может оказаться удачным. По сути дела, так и рождается на свет большинство новаторских концепций — из сочетания того, что никому раньше не приходило в голову смешать. Именно мастеровой-эклектик имеет наибольшие шансы выступить создателем нового метода или даже основателем оригинальной научной школы.
Вспомним хотя бы, как рядовой психоаналитик Перлз интуитивно использовал в своей работе некоторые идеи гештальт-психологии (причем важно отметить, что с этим направлением он был знаком весьма поверхностно) и в результате создал гештальт-терапию. Правда, для достижения успеха на этой стезе необходима творческая жилка, активная мотивация, свежий и заинтересованный взгляд на проблемы, кажущиеся банальными. В противном случае специалист этого типа всю жизнь будет с переменным успехом исполнять свое ремесло, подгоняя все многообразие жизненных проблем под нехитрый набор шаблонов, которыми владеет.

ПСИХОЛОГ ПО ЖИЗНИ

ПСИХОЛОГ ПО ЖИЗНИЭто, в первую очередь, просто хороший человек, умеющий сопереживать и способный к пониманию. К тому же очень неглуп и наблюдателен. Опираясь на богатый жизненный опыт и природную проницательность, хорошо разбирается в людях. Осознание этих своих качеств и стремление их культивировать рано или поздно приводит его к необходимости получить специальное образование и заняться психологией профессионально.
Откровениями мэтров психологии нередко бывает разочарован, ибо о многом интуитивно догадывался сам, иное считает сомнительным, спорным, практически бесполезным. Как теоретик слаб, зато в реальной работе с людьми он на высоте, и этому не мешают даже пробелы в образовании, ибо неизвестные приемы он интуитивно открывает сам.
Такой путь, к сожалению, экстенсивен, требует больших энергозатрат и не исключает подмены научных понятий обывательскими обобщениями. К тому же для специалиста этого типа особенно велик риск профессионального выгорания.
Именно специалисты этого типа чаще соглашаются с расхожей банальностью: «Психолог — это не профессия, а образ жизни». (Попробуйте ради забавы подменить в этой формуле психолог на хирург, официант или, скажем, сантехник.)
При этом весьма непрофессионально упускается из виду подтекст этой фразы, свидетельствующий на самом деле о недостатке профессионализма, восполняемом житейским здравым смыслом. Вообще, делать образ жизни своей профессией — не очень продуктивно, а вот вдумчиво освоенная профессия психолога, наверное, и правда может в каком-то смысле стать образом жизни.

ТРЕНЕР-ПРАГМАТИК

ТРЕНЕР-ПРАГМАТИК

Гордо несет знамя практической психологии в твердой уверенности, что только практическая психология и имеет право на существование.
К Эббингаузу, Вертгеймеру, Пиаже относится свысока, хотя знает о них лишь понаслышке. Твердо верит, что можно играючи постичь смысл жизни, научиться жить в ладу с собой и миром.
В этих играх, именуемых тренингами, и состоит по преимуществу его деятельность. Любимые словечки — личностный рост, фасилитация, ассертивность, самодостаточность и т.п.
Считает самым сильным оскорблением слово «манипулятор», не отдавая себе отчета, что фактически сам принадлежит к их числу. В личной жизни нередко неудачлив, поскольку и ее пытается построить по принципу тренинга личностного роста, не желая замечать, что жизнь устроена совсем по-другому.
В силу близости интересов и душевной организации легко находит общий язык с капризными эгоцентричными детьми и трудными подростками. Успешно решает задачу переключения их с небезопасного праздного времяпрепровождения на относительно безопасное. Легко эволюционирует в гуру.

ВЕРНЫЙ ГУСАР

ВЕРНЫЙ ГУСАРНазвание этому типу (не помышляя, разумеется, ни о какой типологии) придумал З. Фрейд, который так величал своего преданного последователя Эрнста Джонса. И Джонс вполне оправдал свой «титул» — приложил немало усилий по организации психоаналитического движения в Великобритании, опубликовал несколько трудов, строго выдержанных в духе фрейдистского учения, а самое главное — выпустил трехтомную научную биографию Фрейда, которая считается канонической.
При этом на всем протяжении своей карьеры Джонс ни разу не позволил себе «отклонений от генеральной линии», каких-либо сомнений или колебаний, а тем более критики в адрес учения, которое «всесильно, потому что верно». Напротив, он вольно или невольно стремился затушевать слабые места психоанализа, всячески превозносил, даже идеализировал отца-основателя. Но и прославился Джонс не как самостоятельная научная фигура, а преимущественно как биограф Фрейда (при том, что, по многим непредвзятым оценкам, написанная им биография выглядит чересчур отлакированной).
Не только ортодоксальный психоанализ, но и практически любая школа в психологии имеет своих «верных гусаров», готовых самоотверженно сражаться за ее честь. Как правило, это люди со вполне умеренными личными амбициями, не претендующие на собственную исключительную роль в психологии. При этом они весьма умны, ибо только по-настоящему умный человек способен признать чье-то интеллектуальное превосходство.
Для гусара глава научной школы (возможно, давно почивший) — безусловный авторитет, фигура культовая и неприкасаемая. Гусаром человек обычно становится после того, как ознакомился с идеями мэтра и проникся к ним глубоким доверием. Первое знакомство, вызвавшее такой энтузиазм, побуждает к дальнейшему углубленному изучению концепции во всех ее деталях, которые априорно принимаются на веру, почти как религиозные догматы, даже несмотря на их уязвимость для критики («верую, ибо абсурдно»).
Таким образом гусар приобретает глубокие знания в избранной области и признается коллегами — представителями той же школы — высококвалифицированным специалистом. Представители других кланов могут этой оценки не разделять, и по-своему они правы: увлекшись избранной доктриной, гусар либо вовсе игнорирует иные идеи и концепции, либо знаком с ними поверхностно (его внимание ко всему, что выходит за рамки интересов предпочитаемой школы, в основном направлено на поиски слабостей «конкурентов»; усмотрев такие слабости, гусар готов и вовсе отмахнуться от тех, кто «ничего не понимает в настоящей психологии»).
Сильной стороной этого типа выступает серьезная подготовка, позволяющая с позиций своей школы весьма эффективно решать определенный круг психологических проблем. Ведь любая жизнеспособная психологическая теория содержит в себе рациональное зерно и имеет определенный выход в практику.
Беда в том, что практически ни одна теория или школа не обеспечивает всестороннего охвата психологической проблематики. Хотя адепты того или иного направления любят провозглашать, будто им по силам решать очень многие практические вопросы (если не все), но такие утверждения справедливы лишь в некоторой своей части, а в немалой доле — пафосно-декларативны. И в этом слабость любого гусара. Одни задачи он решает хорошо, но когда берется за другие — рискует попасть впросак на потеху гусарам других армий. Но чаще всего он за решение других задач и не берется, прикрываясь заявлениями: все, что не относится к интересам его школы, и вовсе не относится к психологии.
Имена верных гусаров редко становятся широко известны, потому что теряются в тени фигур великих полководцев. Не рискуя пошатнуть основы, гусары редко осмеливаются сами сказать что-либо по-настоящему значимое и лишь на все лады толкуют доктрину. То, что сами они иногда называют «творческим развитием идей NN», — не более чем толчение воды в ступе. Решившись подать собственный голос, психолог автоматически выбывает из гусарской шеренги, как это произошло в психоаналитическом стане с Ранком или Ференци, не говоря уже про Адлера, Юнга или Перлза.

ГУРУ

ГУРУТак на Востоке называют Учителя, носителя высшей мудрости, умеющего приобщить к ней непосвященных. Многим философствующим интеллигентам с психологическим образованием, большими амбициями и завышенной самооценкой такая роль очень мила. Освоить ее нетрудно. Пролистав сборник афоризмов, несколько самых удачных можно присвоить, еще несколько по шаблону слепить самому, например: «Жизнь тяжела, но, к счастью, коротка», или «Возлюби себя и добейся взаимности» (чем на первый взгляд бестолковее, тем более впечатляет).
В качестве образцов высшей мудрости особенно хороши чаньские коаны, которых, похоже, не понимали даже их авторы. Так или иначе, любая нелепица, касающаяся смысла жизни и духовного роста, — если только изрекать ее с загадочным отрешенным видом, — привлечет к вам хотя бы десяток последователей. Для них необходимо придумать соответствующие тренинги или семинары — хотя бы просто для того, чтобы было чем заняться, иначе скоро последователи переметнутся к другому гуру, предлагающему медитативные танцы или духовный массаж.
Ритуалы хорошо проводить с использованием суфийской музыки, благовоний, еще лучше — психоделиков. Дышать при этом лучше ушами, думать — пупком. Если удастся не входить в конфликт с законом, можно сшибить хорошие бабки. Собственно, это и составляет основной мотив деятельности любого гуру, не считая, разумеется, самоутверждения.
Избавлению от этой акцентуации способствует здоровая самоирония и упражнения по нормализации самооценки. Если совсем трудно прожить без того, чтобы кто-то преданными глазами не смотрел вам в рот, — купите щенка. Кстати, он идеально подходит и для тренинга.
При встрече с гуру следует одной рукой покрепче держаться за карман, другой — ущипнуть себя посильнее, дабы не поддаться наваждению.

МИСТИК

МИСТИК

Психолог этого типа (которого, вообще, можно отнести к психологам с изрядной долей условности) обычно приходит в науку, одержимый любознательностью и тягой к разгадыванию загадок. Психологию он воспринимает в буквальном смысле как науку о душе, ибо чем туманнее и призрачнее предмет науки, тем он ему интересней.
Психология как таковая, в которой, на его взгляд, слишком много скучного и банального, ему гораздо менее интересна, чем всевозможные ее «дальние родственники» — астрология, нумерология, физиогномика, хиромантия, все области парапсихологии. Любимые словечки — карма, биополе, энерго-информационный обмен, реинкарнация, астрал, инграмма и т.п., причем абсолютно надуманный характер этих конструкций мистика нимало не смущает.
Авторитеты избираются из пестрой обоймы: Нострадамус, Гроф, Кастанеда, Кришнамурти, Хаббард, Гурджиев, Ошо, Свияш и еще несколько одиозных фигур, далеко отстоящих от психологии как науки. Часто в круг интересов оказываются включены фрейдизм и юнгианство — их откровенно мифическое содержание с претензией на разгадку глубоких тайн легко увлекает впечатлительного мистика. Знает множество примеров, подтверждающих его убеждения, к противоположным абсолютно нечувствителен («...тем хуже для фактов»). Мировоззрение часто окрашено наивной религиозностью, несмотря на очевидное противоречие догматов веры и оккультных заморочек.
В решении будничных профессиональных задач легко смешивает, скажем, тестирование интеллекта по Векслеру с толкованием имени по Хигиру, тренинг коммуникативных навыков с чисткой кармы и т.п.
Тяготение к этому типу, как ни обидно это признавать, в основном возникает вследствие пережитков первобытного пралогического мышления, недостатка образованности и просто общей культуры. Сказывается и известная личностная незрелость, умственный инфантилизм, неосознанная беспомощность перед материальным миром, когда запутавшись на земле, начинаешь искать дорогу в астрале.
По мере подлинного личностного роста, расширения научной эрудиции мистик имеет шанс достичь здравомыслия и стать психологом без кавычек. Если же на это не хватает душевных сил и интеллекта, он обречен всю жизнь «наводить порчу» на нашу науку и дискредитировать ее в глазах интеллигентных людей. В особо тяжелых случаях (увы, нередких) дело может кончиться паранойей.
В связи с этим хочется предложить простейший тест на собеседовании при поступлении на психологический факультет.
Ваш знак Зодиака?
Правильный ответ:
Не знаю, или Какое это имеет значение?
Единственная правильная реакция на любой другой ответ:
Вы ошиблись адресом.

TopList