НЕСЧЕТНОЕ МНОЖЕСТВО

Психологи давно ведут спор о том, приложимы ли математические методы к предмету их науки — внутреннему миру человека, его мироощущению и поведению. Одни упорно отстаивают тезис, выдвинутый еще Кантом: «В любой области знания столько науки, сколько в ней математики». Соответственно, личность во всем многообразии ее проявлений предстает объектом измерения, а то, что измерению не поддается, объявляется не относящимся к научной психологии. Иные возражают: человек — очень сложное и многогранное явление, которое не укладывается ни в какую систему координат, и любые попытки свести его личность к численным показателям приводят к утрате самого предмета науки о душе.

СКОЛЬКО НАС?
Этот спор, наверное, продлится еще долго, и наивной была бы попытка поставить в нем точку газетной строкой. Однако кое-что в психологии, вероятно, можно измерить и оценить довольно точно, а именно количество людей, которые по каким-то основаниям могут быть причислены к психологам. В самом деле, разве не интересно — сколько нас? (При том, что в своей принадлежности к психологическому сообществу мы, разумеется, не сомневаемся.)
Однако ответ, который, казалось бы, можно дать методом простого (хотя и громоздкого) подсчета, оказывается совсем не прост. Ибо все дело именно в основаниях, по которым мы станем выделять своих коллег. Психологами нынче величают себя многие. Но кое с кем из них нам совсем не хотелось бы считаться коллегами. Иные, напротив, не считают коллегами нас. Поэтому ответ на вопрос «Сколько нас?» оказывается подобен ответу на любой вопрос психологии. Это в естественных науках дважды два — всегда четыре. В психологии ответ зависит от того, кто спрашивает и кто отвечает, плюс к этому — как они относятся друг к другу, какие цели перед собой ставят, насколько совместимы эти цели и даже в каком настроении оба находятся.
В конце 50-х годов ХХ в. в Соединенных Штатах вышел трехтомный справочник «Психологи. Всемирный именной указатель». В этом издании были собраны лаконичные (по две-три строчки) справки обо всех психологах, живших и работавших в ту пору во всем мире. Не приходится удивляться, что уже тогда, почти полвека назад, американская часть справочника составляла два полновесных тома.
Третий том под высокомерным названием «Остальной мир» включал список психологов всех остальных стран — от Албании до Японии, в том числе, разумеется, и СССР. Последнее, однако, никакой патриотической гордости не вселяло. На 9/10 том был посвящен психологам Англии, Франции и Германии, остальным уделено по паре страничек. Нашим — полторы. На них уместился список из немногим более 20 имен с указанием должностей и званий. Остается только недоумевать, на кого в таком случае был рассчитан многотысячный тираж «Вопросов психологии» — сугубо научного профессионального журнала, издававшегося к тому времени не первый год и активно востребованного.
У автора этих строк знакомство с отечественным списком вызвало противоречивые чувства. С одной стороны, приходилось удивляться, отчего остались неупомянутыми многие яркие ученые, которые, как мне было доподлинно известно, в те годы жили, здравствовали и успешно работали на ниве советской психологии. Видимо, по критериям, принятым составителями справочника, они не заслуживали звания психолога. С другой стороны, я был приятно удивлен, столкнувшись в американской книге с упоминанием о человеке, мне в буквальном смысле родном и очень близком.
К радости, однако, примешивалось разочарование. Этого человека я с профессиональной стороны всю жизнь знал как рядового вузовского преподавателя, в психологии ничем, кроме кандидатской диссертации, о себе не заявившего. Но именно в этом-то, оказалось, все и дело. Иные — не имевшие соответствующей степени (а ее в те годы у нас успели получить единицы) — просто не были приняты во внимание при подсчете.

БЕЗЫМЯННЫЕ СОЛДАТЫ
Тем же критерием в наши дни руководствуется Майкл Айзенк, сын знаменитого Ганса Айзенка. В недавно переведенной у нас книге «Психология для начинающих» он утверждает — заметим, с завидной точностью, — что психологов во всем мире насчитывается... Сколько вы думаете? По мнению Айзенка-младшего, 56 тысяч, из которых 94% живут и работают в США.
И это при том, что, по данным российского Министерства образования, только в школах нашей страны работает уже свыше 60 тысяч психологов, а более двухсот вузов по всей стране выпускают по несколько тысяч дипломированных психологов каждый год (год от года количество выпускников неуклонно возрастает).
Оценка Айзенка не соответствует даже американским данным, согласно которым в рядах Американской психологической ассоциации (АПА) насчитывается свыше 100 тысяч членов. По другим источникам, в начале ХХI в. в Соединенных Штатах работает ни много ни мало 166 тысяч дипломированных психологов. Да и «остальной мир», какое бы пренебрежение ни испытывали к нему американцы, — это отнюдь не психологическая пустыня. Во Всемирной Паутине то и дело публикуются новости о гипотезах и экспериментах коллег из таких экзотических уголков, как Карачи, Сянган или Аделаида, не говоря уже о Западной Европе, откуда, собственно говоря, и «есть пошла» мировая психология. Только Британское психологическое общество, основанное в 1901 г., ныне насчитывает свыше 36 тысяч членов.
Концы с концами явно не сходятся. По той простой причине, что в каждом случае подсчет ведется по своим собственным критериям. И суммировать данные разных источников просто невозможно в силу принципиальной разнородности отдельных слагаемых.
Айзенк-младший в своих подсчетах учитывает только ученых-психологов (в наших краях иногда брезгливо именуемых теоретиками), которые непосредственно занимаются научными исследованиями и обладают определенным научным статусом, подтвержденным докторской степенью (которая равноценна нашей кандидатской). Все эти люди работают в научно-исследовательских центрах, а чаще — в университетах, где совмещают научную работу с преподавательской. Понятно, что в этот круг не входят ни практикующие психотерапевты и консультанты, ни психологи-практики, занятые во множестве отраслей — от рекламного бизнеса до пенитенциарной системы. Если сосчитать и их, число получилось бы намного больше.
Но, как это ни обидно для многотысячной армии практиков, по данному критерию они для психологии как науки выступают лишь безымянными солдатами, не подлежащими учету.

С ДИПЛОМОМ И БЕЗ
Что же касается Американской психологической ассоциации, то для индивидуального членства в ней достаточно степени бакалавра психологии. По нашим меркам, бакалавр — это даже и не ученая степень, она присуждается по окончании университета, то есть равноценна нашему диплому о высшем образовании.
В этой связи интересен факт, у нас мало известный (мы вообще привыкли ориентироваться на стандарты АПА). Еще в 1989 г. группа американских ученых, не желая смешиваться с армией «рядовых», вышла из АПА и образовала Американское психологическое общество, объединяющее представителей психологической науки. На сегодняшний день в рядах общества состоит примерно 18 тысяч членов, что для Америки не так уж и много.
При этом в той же Америке существует Ассоциация за гуманистическую психологию, критерии вступления в которую вообще очень либеральны — наподобие того, как это было с Обществом психологов СССР, насчитывавшим порядка 5 тысяч членов, из которых дипломированных психологов набиралась от силы четверть. Некоторые члены этой ассоциации одновременно являются и членами АПА, но для многих это просто невозможно по формальной причине — у них отсутствует необходимый диплом.
Стоит также заметить, что психоаналитическая ассоциация тут стоит особняком. Ее члены категорически возражали против создания психоаналитического отделения в АПА и даже после основания оного не намерены считать его членов своими коллегами. При том огромном влиянии, которое психоанализ оказал на научную и практическую психологию, приходится признать, что это все-таки совсем разные профессии, о чем у нас постоянно забывают.
Многие наши соотечественники гордо именуют себя психологами-психоаналитиками, не являясь ни теми, ни другими. Впрочем, на самозванцев наша многострадальная земля всегда была богата.
Нелишне вспомнить и об Ассоциации трансперсональной психологии, которая также занимает обособленное положение. Это и понятно — с психологией ее роднит только узурпированное название. На самом же деле ассоциация представляет собой разношерстное сборище «мастеров свободного дыхания», «целителей кристаллами» и прочих затейников в стиле Нью-Эйдж, от которых психологи предпочитают держаться подальше.

«ПРАКТИЧЕСКИ ПСИХОЛОГ»
В этой связи особенно забавно выглядит основание в Москве учебного Института психоанализа и трансперсональной психологии, возглавляемого... разумеется, доктором психологических наук. Интересно, известно ли его студентам, что широко разрекламированные специальности «психоанализ бизнеса» или «трансперсональная психология политики» в государственный реестр профессий не включены и в сознании профессионалов приравниваются к «профессиям» астролога или хироманта? Конечно, нашим докторам психологических наук тоже надо на что-то жить, но неужели совесть не гложет?
Вот и получается, что под престижной маркой психологии сегодня во всем мире, в том числе и в нашей стране, существует множество разных профессий и даже не совсем профессий. Психологами в полной уверенности называют себя манипуляторы-NLPисты, всевозможные бизнес-тренеры, сами наработавшие свою «квалификацию» под руководством других тренеров, наспех переученные кадровики, приноровившиеся осуществлять профотбор с помощью Люшера, доморощенные психоаналитики, научившиеся видеть фаллический символ в каждом фонарном столбе и готовые научить этому всех желающих за 20 баксов в час. Профессии это модные, востребованные, денежные. Только вот беда — к психологии они отношения не имеют. Так что при подсчете «нашего брата» их, действительно, можно и не принимать в расчет.
Иной вопрос — насколько справедливо относить к психологам лишь ученых-исследователей («теоретиков»)? Уверен, большинство наших читателей такого ограничения не одобрят. Тут лишь хотелось бы заметить: наверное, психологом следует считать того, кто вносит в психологию свой вклад. Пускай маленький, скромный — не каждому же быть Выготским!
Но если ты не вносишь никакого — психолог ли ты? Ну разве что, как пошутил один остроумец, — «практически психолог».

Сергей СТЕПАНОВ