У Пифагора теоремы.
Колумб Америки достиг.
А у Гомера две поэмы.
И принц у Золушки жених.
Один проделал путь тяжелый.
Другой нашел свою мечту.
А я? А я бегу из школы
С цветком шиповника во рту.

В. Берестов

Желтые листья — как сигнал светофора: «Ждите перемен!» Их еще немного, этих желтых листьев, посланцев осени. Но как же они настойчивы в своем напоминании: лету конец!
День-другой — и вновь начнется пробуждение по будильнику, суматошные завтраки с привкусом школьной суеты: впереди родительские собрания, консультации, жалобы учителей, требования начальства...
Да еще за пять минут до выхода собственное чадо сообщает: срочно нужна белая рубашка (толстая тетрадка, новый пластилин, учебник по английскому, луна с неба). Это для остроты жизненных ощущений. Чтобы профессиональное усугублялось родительским.
На смену расслабленным летним вечерам вот-вот придут нервные, отравленные нерешенными проблемами, недописанными планами и незаполненными журналами. Из осенней сырости, из зимней темноты вдруг возьмет да и вылезет печальное чувство: не так все сложилось, не так...
Но сейчас — Первое сентября. Один из немногих дней в году, когда что-то случается. На этой глупой линейке, где мешаются цветы, громкоговорители и никому не известные высокопоставленные гости. Где все и вся тонут в одном единственном чувстве: «Вот оно! Опять! Начинается!..»
Начинается по невидимому с далекой трибуны сигналу, когда нестройные детские ряды вдруг, дрогнув, начинают двигаться в сторону открытого проема школьной двери — будто втягиваются в глубокий тоннель. Вы успеваете разглядеть одно-два лица. А некоторых угадываете интуитивно, с затылка. Боже, как изменились! А этот, и тот — они же заканчивают в этом году?
И это коротенькое путешествие — от разметки на школьном дворе, по ступеням крыльца, до двери — вдруг оказывается восхождением во взрослость, преисполненным торжественности и значения. И редкие желтые листья сентября кажутся маяками. Для нас, ныряющих за детьми в тоннель школьной жизни.

Марина АРОМШТАМ