10 октября — сорок дней
после первой смерти в Беслане

В течение десятилетий первое сентября было праздником, во время которого мы прощали нашей школе не очень умную ее политику, ее проблемы и несовершенства. Мы ведь доверяли ей в этот день своих детей. Мы праздновали их взросление.
Первое сентября 2004 года навсегда сломало традицию. У нас больше уже не будет радостного и торжественного сентябрьского Дня знаний. Потому что слово «знание» приобрело зловещий оттенок: «знание смерти», и первое сентября отныне будет отмечено памятью о гибели детей. И учителей. Вообще людей. Может, в этот день больше нельзя начинать учиться?
И оттого, что в заложниках оказались осетинские, а не московские или питерские дети, российские обыватели впервые за последнее десятилетие плакали и выражали сочувствие «лицам кавказской национальности». Может быть, так болея за бедных этих осетинских детей и их родителей, так легко представляя себя на их месте, мы возьмем вдруг да и отучимся употреблять это варварское словосочетание — «лицо кавказской национальности»?
Нет такой национальности.
Как нет национальности у убийц. То есть, наверное, есть национальность такая — «убийцы». Или «бандиты». Или «нелюди». Как точнее?
Возможно, правда, молодые люди, у которых нет еще детей, воспринимают ситуацию по-другому, не так, как те, кто знает страх за ребенка. Они, эти молодые люди, еще не умеют бояться. Не хотят бояться, не умеют отождествляться с чужими родительскими бедами, и первое сентября для них по-прежнему останется просто началом учебного года. Как 22 июня стало ничего не значащей датой для новых поколений современной молодежи.
Не дай им, Господи, узнать несчастье на собственном опыте, но не допусти, чтобы они были черствыми и равнодушными. Потому что равнодушие, злоба и беспредел ходят под руку.

Марина АРОМШТАМ