ЧТО ТАКОЕ
«МЕТАФОРИЧЕСКИЙ ТРЕНИНГ»

Я уже слышу недоуменные вопросы читателей: «А бывает ли тренинг метафорическим? Можно ли давать тренингу такое странное название?»
Мне думается, что можно.
Во-первых, потому, что упражнения, которые включаются в такой тренинг, развивают у участников, среди прочего, способности к метафоризации, то есть метафорическому видению, метафорическому мышлению и созданию метафор.
А во-вторых, потому, что сами эти упражнения, игры, психологические техники являются, по сути дела, метафорами — ведь они говорят об одном предмете через признаки другого.
И в-третьих. В конце концов, неважно, как называется тренинг, все равно почти любой можно назвать именно так: «метафорический», поскольку всегда в нем применяются игры, каждая из которых есть поведенческая метафора.
Все эти утверждения требуют своего объяснения и обоснования.

ВСТРЕЧА ТЕКСТОВ
Трюизмом можно считать утверждение, что в тренинге должны происходить события, переживая которые участники получают возможность измениться. Любой толковый тренер это хорошо понимает.
Для того чтобы события были по-настоящему значимыми, а изменения — глубокими, ведущий может организовать свою деятельность по-разному:
• помочь участникам еще раз испытать травмирующие переживания, то есть воспроизвести прошлые события (и через это — избавить от переживаний);
• организовать важные события в данный момент — в процессе самого тренинга, то есть дать возможность жить событиями настоящего (а значит — помочь участникам приобрести новый опыт);
• смоделировать ситуации, которые произойдут в будущем (и в таком случае — подготовить участников к преодолению возможных трудностей).
И почти всегда для реализации любой из этих стратегий потребуется игра — с введением каких-то особых условий, правил, норм «игровой реальности». В этой «игровой реальности» происходит удивительная «встреча текстов» — «жизненного текста» конкретного участника и «событийного текста» игры. А «волшебной призмой» для взаимоотражения этих текстов и становится метафора.
Можно, конечно, отказаться от использования метафоры и действовать иначе.
Скажем, психолог — ведущий тренинга может попытаться взять и «исправить ошибки» в «жизненном тексте» участника1: дескать, это ты понимаешь неправильно — надо так-то и этак, взгляды свои измени таким вот образом, да и поступки твои, прямо сказать, идиотские. В общем: возлюби ближних и веди себя хорошо.
Однако редко подобная стратегия дает хоть какие-то полезные плоды. Почему-то сопротивляется человек, когда кто-то стремится проводить «работу над ошибками» вместо него. Да и не желает он признавать ошибками то, что написано в его «жизненном тексте». Отсюда — либо конфликт с тренером (а порой и с другими участниками группы), либо угодливое согласие с «фигой в кармане», либо равнодушный уход из группы.
Совсем другие результаты получаются, если человеку дается возможность «перечитать свой жизненный текст», глядя на него через «чудесную лупу» метафоры.

И многое увидится иначе...
И что-то захочется изменить...
И что-то изменилось уже в процессе...
Таково магическое свойство метафоры.

ПОЗВОЛЬТЕ УСОМНИТЬСЯ
«Постойте же! — может сказать какой-нибудь эрудированный и въедливый читатель. — Ну хорошо, с использованием метафоры как тренингового средства, допустим, еще можно согласиться — все ж таки чуть не вся психотерапия на ней зиждется. А зачем, скажите на милость, нужно развивать способности участников тренинга к метафоризации? Они-то ни писателями, ни психотерапевтами становиться не собираются. А кроме того, психологам давно известно, что метафоричность представляет собой лишь одну из стадий развития на пути к высшему виду мышления — абстрактно-логическому. Какой смысл способствовать регрессу?»
Действительно, ну как можно?! Да только позвольте усомниться, уважаемый эрудированный и въедливый читатель, что абстрактно-логическое мышление может по-настоящему продуктивно работать без метафорической составляющей. Оперирование абстракциями всегда (!) в основе своей опирается на некую метафорическую модель. Сказанное относится даже к тем абстракциям, которыми занимается такая точная наука, как математика.
Вспомним, например, понятия актуальной и потенциальной бесконечностей, без которых высшие разделы математики просто немыслимы. Первое из этих понятий базируется на представлении отрезка, внутри которого находится неисчислимое число точек (ну скажем, на линейке сантиметровый интервал между цифрами 1 и 2). А второе понятие опирается на образ путешествия по безграничному космическому пространству — от звезды к звезде, сколько бы мы ни двигались по которому, впереди встретим все новые и новые солнца... Обошлись без метафоры?
Читайте работы великих популяризаторов математики и физики Перельмана, Гарднера и других, а также специальное исследование известнейшего специалиста по метафоре Лакоффа, посвященное вопросу появления математики, и вы оцените метафоричность научных абстракций.
О том, что всякое произведение искусства — это либо «кладбище метафор» (тогда, впрочем, произведением искусства это назвать сложно), либо «фейерверк искрящихся метафор», известно каждому. Образность художника питается метафорами.
Вместе с тем чрезвычайно велика роль метафор и в научном мышлении. Без опоры на нее вряд ли возможно научное творчество. Ряд авторов придерживается четкой позиции по этому вопросу. Так, С.Дак подчеркивает: «Мы все используем язык для проведения исследований, и этот язык структурирует исследование, расширяя и ограничивая процесс размышлений об исследовании... Структуры мышления исследователя пронизаны метафорами, которые он выбирает для описания феномена... Эти структуры как информируют, так и ограничивают процесс рассмотрения феномена. Это как в физике: наблюдение не может быть нейтральным. Каждый видит феномен в соответствии с исходной точкой зрения, и относительность различных точек зрения может помочь нам увидеть что-то фундаментально важное».

СКРЫТОЕ ПРИСУТСТВИЕ
Важная роль метафор в психологическом знании определяется и тем достаточно очевидным фактом, что почти все наиболее значимые открытия в естественно-научных и общекультурных областях с помощью метафорических аналогий находили свое отражение в психологических теоретических моделях и концепциях.
Л. Смайс приходит к ряду основополагающих утверждений в отношении роли метафор в научном психологическом познании (эти утверждения есть смысл привести полностью): «(1) Несмотря на кажущуюся неочевидность основополагающего влияния метафор/метафизики в научном мышлении, они всегда имплицитно присутствуют. (2) Претензии на неиспользование метафор/ метафизики являются не чем иным, как обманчивой видимостью. (3) Антиметафорическая/ антиметафизическая позиция не может быть сформулирована без использования метафорического/метафизического дискурса. (4) Ученый может критиковать системы метафор/метафизики только с позиций собственной системы метафор/метафизики. (5) Устранение одной системы метафор/метафизики приводит к ее замене на другую. (6) Несмотря на то что метафоры/метафизика не имеют прямого отношения к науке, оценка их научной продуктивности не может быть произведена быстрым и простым образом; их продуктивность может быть измерена только в долгосрочной перспективе, через экстенсивные усилия по определению их применимости» (цит. по: В.А. Янчук, 2000, с.42–43).
Фактически можно говорить о том, что несмотря на кажущуюся неочевидность основополагающего влияния метафор в научном мышлении, они всегда скрыто присутствуют, и претензии на неиспользование метафор являются не чем иным, как обманчивой видимостью.
Достаточно вспомнить, например, некоторые классические метафоры сознания, на которые явно или неявно опираются основатели фундаментальных психологических школ: «поток, птичий полет» (У.Джемс), «вершина айсберга» (З.Фрейд), «симфония, фуга, музыкальная композиция» (Д.Джойс, А.Бергсон), «горизонт, перспектива» (В.Кёлер) и т.п.
Так и хочется воскликнуть: существовала бы вообще психология как наука без способности ее творцов к созданию метафор?!

НЕОБХОДИМЫЙ ИНСТРУМЕНТ
Когда мы рассуждаем о психике, мы попросту не можем обойтись без метафор, поскольку понятия, не имеющие конкретного предметного воплощения — а таковы практически все психологические понятия, – чтобы стать доступными, очевидными, ясными, должны быть объяснены средствами другого языка. И этот язык обязан быть конкретным и «предметным». Например, говоря о таком понятии, как внимание, некоторые психологи сравнивают его с «лучом прожектора, выхватывающим из темноты наиболее значимые для человека объекты», а другие утверждают, что это «своеобразный аккумулятор, имеющий ограниченный энергетический запас». Здесь очевидным образом проявляется важнейшая особенность метафоры: «свойства одного описываются через свойства другого».
То же самое происходит и в житейских разговорах о человеческих отношениях: «они привязались друг к другу», «сел мне на шею», «она вертит им, как хочет» и т.п. Иными словами, для того чтобы раскрыть сущность некоего психологического материала, приходится неизбежно обращаться к метафоре.
Мало аргументов в пользу необходимости развивать способности участников тренинга к метафоризации? Хорошо, тогда добавим еще.
Для этого вспомним, во-первых, традиционное разделение психических процессов и явлений на когнитивные и аффективные, а во-вторых, павловскую классификацию людей, включающую художественный, мыслительный и промежуточный типы. В первом случае предполагается, что метафоризация характерна для людей аффективного склада, а во втором случае — для художественного.
В то же время принято считать, что научно-технический прогресс опирается именно на «рацио»; современная западная цивилизация, рациональная по своему духу, противостоит «иррациональной» цивилизации Востока.
Но так ли это на самом деле?
Верны ли эти суждения в том смысле, что «Запад», «рациональность», «отсутствие метафоричности» — это слова одного ряда, а «Восток», «иррациональность», «метафоричность» — слова другого, противоположного (антонимичного) ряда? Думается, что это не совсем так. Метафоричность пронизывает и оживляет собой все — и рациональность, и художественность!
Дж. Лакофф и М. Джонсон прямо пишут об этом в своем фундаментальном труде (2004): «Множество людей считает, что прекрасно обходится без метафор. Вопреки этому мнению мы обнаружили, что метафора пронизывает нашу повседневную жизнь, причем не только язык, но и мышление и деятельность. Наша обыденная понятийная система, в рамках которой мы думаем и действуем, по сути своей метафорична».
Разница между цивилизациями Запада и Востока, возможно, состоит в том, что для расширения человеческих возможностей они пошли разными путями: Запад нацелен на изменение свойств окружающих объектов таким образом, чтобы полученные свойства оказались взаимодополнительными уже имеющимся свойствам человека, а ориентированные на духовное саморазвитие человека культуры Востока предпочли изменение свойств человека таким образом, чтобы они оказались взаимодополнительными имеющимся свойствам внешних объектов.
Но и для того, и для другого пути метафора является необходимым инструментом. Только на Востоке это давным-давно поняли (и, например, суфии активно использовали в обучении неофитов притчи, сказки, истории). А на Западе метафорическую основу науки и культуры в целом пока еще не рассмотрели.
Такая близорукость приводила к попыткам метафору из учебников «выжечь каленым железом» (и у нас в стране, кстати, в двадцатые годы небезызвестный педагог Н.К. Крупская предлагала предать сказки анафеме, поскольку они, по ее мнению, отрывают детей от реальности!).
Однако теперь уже становится ясной вся глубина подобных заблуждений. В настоящее время со всей очевидностью происходит своеобразная «метафорическая революция» в психологии и психотерапии.

НА ПУТИ К КРАСОТЕ И ГАРМОНИИ

Век двадцатый был рациональным, и эта рациональность уже порядком всем наскучила и стала раздражать, поскольку она скрыла под своей серой, монолитной, неэстетичной глыбой огромный, богатый и очень древний слой совершенно иных способов познания мира — способов, построенных на интуиции, на сакральных значениях образов и символов. Применение этих древних способов поможет вернуть человеку утраченную гармонию существования.
Об этом замечательно написали О.А. Свирепо и О.С. Туманова: «В течение тысячелетий происходило напластование слоев, но основа осталась прежней. Отсюда вытекает гипотеза: в сознании современного человека накопились все предыдущие слои, и, чтобы обнаружить и устранить нарушение, нужно, снимая слой за слоем, проникнуть в те архаические пласты психики, которые и окажутся самыми здоровыми, потому что образованы как система координат человеческого бытия».
Такая позиция представляется совершенно оправданной, более того — на мой взгляд, она полностью соответствует направлению тех изменений, которые происходят в психологии и психотерапии в настоящее время и которые были названы выше «метафорической революцией».
Но вернемся к психологическому тренингу.
Если рассматривать в качестве важнейшей цели психологической работы в тренинге изменение человека, приводящее к расширению его возможностей в мире, то очевидна необходимость, по крайней мере, трех вещей:

1) расширение знаний о мире;
2) обогащение отношений с миром;
3) пополнение «поведенческого репертуара» человека.

Владение метафорой, включающее умение видеть и создавать ее, дарует человеку способность воспринимать яркие и неожиданные связи между предметами и явлениями мира, даже самыми непохожими, а значит — расширяет его знания.
Благодаря метафоре обогащаются отношения человека с миром — обогащаются хотя бы за счет эстетической составляющей, являющейся ее атрибутом (ведь метафора лишь тогда является настоящей, когда она красива!). Эстетизация отношений с миром ведет человека к красоте и гармонии (чего же еще надо и клиенту, и психологу?!).
Поведение человека является, по-видимому, производной от его знаний о мире и отношений к миру, но и здесь роль метафоры незаменима (согласитесь, есть разница между высказываниями «я пошел работать психологом» и «я нашел свое место в жизни и открыл себя в профессии»).
Таким образом, метафора в тренинге — великолепный инструмент психологической работы. И тренеру стоит вооружиться этим чудесным, мощным и изящным инструментом и с его помощью помочь участникам тренинга создать такие инструменты для себя.

¹ Под «жизненным текстом» понимается в данном случае совокупность представлений участника о себе и мире, его отношений к себе и к миру и поведенческих паттернов, которые все вместе и «пишут» человеческую жизнь.

ЛИТЕРАТУРА

1. Гарднер М. Математические досуги. – М.: Мир, 2000. — 443 с.
2. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. — М.: Едиториал УРСС, 2004. — 256 с.
3. Перельман Я.И. Живая математика. – М.: АСТ, 2003. – 268 с.
4. Свирепо О.А., Туманова О.С. Образ, символ, метафора в современной психотерапии. – М.: Изд-во Института психотерапии, 2004. — 270 с.
5. Янчук В.А. Методология, теория и метод в современной социальной психологии и персонологии: интегративно-эклектический подход. — Мн.: Бестпринт, 2000. — 416 с.

Игорь ВАЧКОВ,
доктор психологических наук