III Всероссийская неделя школьной психологии
«Погружение» представляет:

Тематический день «ГИЛЬДИЯ»

Для психологов привычно утверждение «человек рождается дважды»: один раз — когда физически появляется на свет, второй — когда осознает себя, со всеми своими особенностями, достоинствами и недостатками, ценностями и смыслами, задачами и целями. Осознает и через некоторое время начинает понимать, что как бы долго он ни жил, ему никогда не постигнуть себя до конца. И потому, что человек принципиально до конца не постигаем возможностями человеческого разума, и потому, что каждая новая мысль о себе меняет его самого, иногда кардинально.

Не то же ли происходит с любой новой профессией? Думаю, аналогия во многом уместна.

Мы — представители молодой профессии. Покрутившись в разных пространствах повседневной практики, набравшись живого эмпирического опыта общения и деятельности, удач и провалов вкупе с поражениями, мы вышли на этап самосознания. Это радостно. Совпал этот исторический момент самоопределения с мощными политическими и экономическими процессами в образовании. Надо ли говорить, что силы, осуществляющие сейчас сейсмические колебания образовательной почвы, смотрят на нас с определенным скепсисом: «Смести в ближайшую щель или еще подержать на поверхности?» Что ж, вопрос поставлен неприятно и даже где-то оскорбительно по отношению к нашему профессиональному цеху, но с другой стороны — всё один к одному: нас проверяют на прочность и нужность, и мы сами определяем свое место и назначение.

Нам говорят: «Нигде в мире таких, как вы, больше нет». Да, но кто сказал, что это свидетельствует не в нашу пользу? В Новой Зеландии в школах работают четыре группы специалистов, которые условно могут быть названы школьными психологами, а в северных странах Европы психологи в школе вообще не работают, их место обитания — центры. Ну и что? Почему их модели правильнее? Мне интересна наша модель. Ее несомненное достоинство — в целостности функций психолога в школе: не только диагностика, но и собственно консультирование, не только коррекция, но и помощь в выборе пути развития и проч., и проч. Ее колоссальный минус — в неопределенности функционала. Но если разобраться: это ее минус или тех, кто должен помочь нашей профессии обрести нормативно-правовую рамку?

Наша модель, без сомнения, необычна и достойна социального эксперимента по внедрению и развитию, как и многие другие уже существующие в мире модели сотрудничества образования и психологии. Только давайте поточнее обрисуем ее в профиль и анфас, определим границы и внутреннее пространство. Как выглядит наша отечественная модель психологической службы на уровне образовательного учреждения?

Нам говорят: «Нет единообразия в работе психологов образования. У педагогов — стандарт, у медиков — график профилактических мероприятий, а у вас?» Мы не против общего понимания задач нашей деятельности, но единообразие здесь, похоже, губительно. Школы обретают свое индивидуальное лицо, таких — своеобразных — становится все больше. Им нужны специалисты, ориентированные на решение столь же своеобразных задач. А посему школьному психологу необходимо не папочку с общероссийским стандартом психологической деятельности заводить, а прежде всего учиться проектированию и экспертизе. Его базис — современная практическая психология образования, его инструмент — проектировочные умения, выбор модели деятельности, востребованной школой сегодня и в ближайшей перспективе.

Давайте поделимся опытом проектирования, создания уникальных психологических или, может, психолого-педагогических программ и проектов. «Как я стал(а) нужным(ой) школе» — отличная тема для профессионального сочинения. А заодно — мастерской на Неделе школьной психологии.

Нам говорят: «Что будет, если вы исчезнете из школы? Что существенно изменится?» Отличный вопрос. Его задают себе и отдельные люди в ответственные периоды жизненных смятений и выборов. Возможно, ничего существенно не изменится. Только будущее школы будет другим.

Помните удивительный рассказ Рея Брэдбери про бабочку, раздавленную в далеком мезозое тяжелым и небрежным башмаком космического путешественника? В школе без продуманной и целенаправленной психологической работы станет труднее дышать. Да и сам воздух помутнеет… Возможно, всю эту работу может делать и специально подготовленный педагог. Почему нет? Только в тот момент, когда мы таких педагогов подготовим и массово «десантируем» в школу, наступит новая эра российского образования. Конечно, она потребует иных моделей работы всех специалистов. И пусть те, кто доживет до этого исторического момента, займется разработкой совершенно нового имиджа психолога образования.

А у нас есть то, что есть. Есть те, кто есть. Будем самоопределяться и строить свою профессию, исходя из настоящего и зоны ну самого что ни на есть ближайшего развития.

Будем вместе размышлять над тем, кто мы, зачем мы в образовании и как многим из нас удалось стать по-настоящему нужными школе.

Марина БИТЯНОВА,
кандидат психологических наук,
руководитель центра сопровождения образования «Точка ПСИ»